Когда последний раз видели Бэрри в тех краях, был большущий урожай яблок всех видов и сортов. И настолько они были хороши, и так ломились от них ветки и корзины, что когда Бэрри ушел за горизонт, стали говаривать в другие годы: "Эх, какие ныне яблоки уродились, точно Великого Бэрри помнят". И все его вспоминали. Скучали они.

Когда ............ не было дома, Ктот проходил на носочках до стола, ловко взбирался на стул, осторожно там присаживался, и подолгу сидел, опершись на локти, надёжно устроенные на столе. Со стороны даже могло показаться, что он спит. Лампа, что висела над столом, виделась Ктоту солнцем. Он жмурился, шевелил ушами и покачивал цветочек, который, как ему думалось, тоже тянется к солнцу.

В районе Нортвортских гор сухолистная осень почти всегда сменялась пушистыми хлопьями снега, накрывающими всё - от открытых пространств бескрайних долин до лап вековых елей дремучих лесов и острия тёмных зубов высоких скал.

Странно, но сны снова придают сил. Были волки - точнее один, но в окружении других, чуть отличных. Стояли на отдалении, на взгорье, среди немногочисленных дерев. Все тревожно озирались, кроме того, большого замершего волка. Безотрывно смотрел, казалось, в сами мои мысли прожигающим холодом взглядом - но обнадеживающим и заверяющим взглядом. Порывистый ветер нещадно трепал взъерошенную шерсть серого братства. Тоскливо было от их молчания - ни знака, ни жеста, ни слова - тишина. Только - взгляд. Уверенный, незабываемый. Ктот проснулся, вокруг было тихо. Сердце ритмично стучало, в ушах пульсировала кровь. Вскоре чары сна развеялись, пришло умиротворение. Остался лишь он – взгляд.

– Ты прав, - прошевелил пересохшими губами Ктот. - Ты, как всегда, прав. Я иду. Уже иду.

До рассвета оставались считанные минуты. Река, текущая ниже по склону, уже готовилась окраситься многоцветием Солнца.

Сквозь кристально чистую толщу льда отчетливо просматривалось каменистое русло средних размеров ручья. Уснувшие редкие травинки мерно покачивались, тоже, казалось бы, сонным течением. Ктот неспешно шёл, скользя мохнатыми лапами по искрящемуся на солнце льду, попутно отодвигал ветки растущих вдоль берегов ив. День выдался на редкость солнечным; казалось, что весна незаметно подкрадывается в эти края. Глаза постоянно жмурились от всепролазных лучей-шалунов, будто солнце само уе соскучилось по живым обитателям и безмятежно игралось с любым, кто ему попался. Ктот шел, тёмный мех слегка прогревался: скоро весна, думал Ктот, уже скоро. Нужно поспешить до перевала, нужно поспешить.